medotkato Череп не жмёт

Сексизм и Лев Толстой

Есть такая штука - называется “сексизм”. В теории, это предубеждение по отношению к людям определенного пола, оправдывающее дискриминационные проявления: например, угнетение женщин. Теория не препятствует угнетению и мужчин, но исторически как-то сложилось, что под раздачу, увы, больше попадали прекрасные дамы, поэтому на практике под сексизмом подразумевают обычно дискриминацию именно в их отношении. Стереотипы о женщинах (“женская логика”, “что взять с блондинки”) и навязывание полам предопределенных ролей (“мужик бухает, женщина - стирает”) - всё сюда.

Считается, что “сексизм” как понятие ввели в оборот феминистки второй волны (начиная с 1960-х годов). До этого все как-то больше боролись за избирательные и имущественные права, право на образование, труд и т.д., а в сторону психологических моментов не особо копали.

Про одну из составляющих сексизма - сексуальную объективацию женщин (взгляд на женщину только как на инструмент удовлетворения прихотей мужчины) - стали говорить вслух вообще году только в 1997-м. В последнее время все больше и шире, хотя у нас до сих пор если и говорят, то или немного, или негромко. Ну, традиции, скрепы - вот это все, вы понимаете.

Короче, отчего-то считается, что в Россию эти понятия надуло извне ветрами госдепа и русскому духу чуждо. И тут я открываю “Крейцерову сонату” за авторством Льва Николаевича “Наше Все” Толстого (1890, на секундочку, год):

“Теперь уже уверяют, что уважают женщину. Одни уступают ей место, поднимают ей платки; другие признают ее права на занимание всех должностей, на участие в правлении и т. д. Это все делают, а взгляд на нее все тот же. Она орудие наслаждения. Тело ее есть средство наслаждения. И она знает это. Все равно как рабство. Рабство ведь есть не что иное, как пользованье одних подневольным трудом многих. И потому, чтобы рабства не было, надо, чтобы люди не желали пользоваться подневольным трудом других, считали бы это грехом или стыдом. А между тем возьмут отменят внешнюю форму рабства, устроят так, что нельзя больше совершать купчих на рабов, и воображают и себя уверяют, что рабства уже нет, и не видят и не хотят видеть того, что рабство продолжает быть, потому что люди точно так же любят и считают хорошим и справедливым пользоваться трудами других. А как скоро они считают это хорошим, то всегда найдутся люди, которые сильнее или хитрее других и сумеют это сделать. То же и с эмансипацией женщины. Рабство женщины ведь только в том, что люди желают и считают очень хорошим пользоваться ею как орудием наслаждения. Ну, и вот освобождают женщину, дают ей всякие права, равные мужчине, но продолжают смотреть на нее как на орудие наслаждения, так воспитывают ее и в детстве и общественным мнением. И вот она все такая же приниженная, развращенная раба, и мужчина все такой же развращенный рабовладелец.”

Вот так: Толстой - не только крутой литератор, но и главный русский феминист, обогнавший мейнстримовую теорию равенства полов лет так на 100, если не больше. Даром что вышеупомянутую повесть царская цензура запретила в свое время публиковать от греха подальше.

https://t.me/nezhmet/18